| Лирика. УАЗэпопея IV | Уазбука - главная страница | Отзывы и предложения |
или отдельные экзерсисы в применении учения незабвенного дедушки Лао-Дзы и незабвенного дедушки Конфуция, находящихся в неразывном противоречивом единстве, применительно к агностическому процессу познания карбюратора как неисчерпаемого источника наших удач и побед
За последнее время события имели настолько разноплановый и разнонаправленный характер течения, что достаточно трудно мне сконцентриваться на одной из ветвей развития событий, но тем не менее, раз уж прошлая часть была про карбюратор, то и эту логично было бы посвятить ему же.
Несмотря на то, что гастеллообразный УАЗ уехал без документов вселед за хозяином на сельскую зону, состоялась покупка ГАЗ-69 аж 1968 года выпуска (реимигрант из ЗГВ) за 2 штуки российских. Подробно был осмотрен, как писалось в обьявлении, "автомобиль на базе УАЗ-469", представляющий собой некий странный микст из грузовика средних размеров, ничем не напоминающего родную УАЗку, и платформы для перевозки пчел (хозяин - знатный пчеловод - увеличивал емкость кузова для перевозки своего пчелиного хозяйства), со страшной формы плоским носом и капотом от правительственного ЗИМа, а главное - с самодельным клепаным кузовом из чистой трехмиллиметровой нержавейки. Тема карбюратора на нынешний момент является для меня наиболее интересной, отчего позволю себе на остальном не останавливаться, либо остановиться попозже - как захотите, глубокоуважаемая Конференция.
Учитывая некий прогресс в изучении карбюратора, среди друзей был кинут тимуровский клич - "а ну, у кого есть нужные и ненужные карбюраторы - сносите быстрей забесплатно для изучения и починяния!" Так как мои экзотические увлечения типа выращивания бонсаев в трагическом стиле, ношения куфии, авантюрных путешествий в Крым, занятий иррациональными видами спорта, исторически уже никого не удивляли и за мной прочно укрепилась репутация немного ненормального, с легкой, но вполне допустимой и даже нужной в некоторой степени, шизоинкой человека, процесс пошел на удивление быстро и результативно. Конечно, не обошлось без ернических высказываний и предположений о целях моих исследований, упоминалось даже учение Фрейда, давались несколько сомнительные относительно последствий для здоровья советы, проводились парралели с алхимическими опытами старинных докторов в переложении на нынешнюю суровую действительность с целью получения золота и алмазов из медно-цинкового карбосплава для финансирования справедливой борьбы Палестинского народа за самоопределение и счастье. Вновь отличился старинный друг, предлагавший в позапрошлой серии продать УАЗку по запчастям и подведший под сие занятие солидное экономическое обоснование - он, зная мои успехи в карбомытии, снял свой родной ни разу не чищенный карбюратор со своей подубитой 99.
Таким образом у меня образовались весьма приличные залежи карборуд, на которых можно наглядно демонстрировать процессы совершенствования карбостроительства в нашей отдельно взятой стране в истечении последних 50 лет и параллельный процесс деградации технологической дисциплины, который валообразно (судя по техсостоянию карбюраторов) и лавинообразно начался с 80-х годов. Действительно, карбы 60-х и даже 70-х разительно отличаются от более поздних экзепляров. Очень обидно за потерянные традиции производства. Большая часть карбозалежей была успешно разработана, но хозяевам их, конечно, я не верну никогда (включая наглоида с 99-й), но теперь на первый план вышел вопрос о необходимости регулировки карбюраторов, точнее, вопрос о необходимости наличия стенда и устройства для проливки жиклеров. Проведенное маркетинговое исследование существующего рынка карбоуслуг показало, что, как это ни пародоксально, большинство карбоспециалистов в принципе не пользуются стендами и не проливают жиклеры, а те, у кого такие стенды имеются (насколько понял - громкое название стенд означает лишь стационарно установленный соответственного типа двигатель) берут денег немеряно и к ним на козе не подьедешь (нужен, видимо, козел...)
Ну так в конечном итоге один из моих знакомых вспомнил, что на промышленной зоне Жилого массива, находящегося недалеко от полуфункционирущего громадного военного аэродрома и именуемого сокращенно Военвед (военное ведомство - очередное имперское наследие нестираемое), недалеко от громадной ТЭЦ, находится мастерская одного неплохого карбюраторщика. Знакомый долго рисовал запутанную дорогу, загадочно улыбался и просил ничему не удивляться. В то время я не придал этому значения, однако смутная тревога в душе все же была, тем более, если честно, то шел к карбюраторщику я вовсе не за проливом и вовсе не за стендом, хотелось пообщаться со знающим человеком - карбоустройство не до конца утасовалось у меня в голове, мало помыть - разобрать - собрать, надо еще понять, КАК он работает.
Вечером, после работы, с карбом на переднем сиденье я через пробки двинул на промзону. На окраине города долго блуждал вокруг абсолютно циклопического соцреалистического энергоразбазаривающего, парящего, дымящего и щумящего монстра, следуя рисунку приятеля неукоснительно, что завело меня в окончательный и бесповоротный тупик. Громадные трубы с сорванной теплоизоляцией, покрытыми ледяными сосульками стыками, грунтовые дороги, колодцы, в которых отогреваются бомжи - и ни одной жилой постройки, или хотя бы чего-либо напоминающего мастерскую. Вытащенный из люка бомж за 10 рублей показал мне дорогу, в машину я его пустить не рискнул, и так мы минут 15 еще и двигались - он ковылял впереди, я ехал за ним и мне было стыдно, но вшей в машине близкие бы мне положительно не простили.
Посреди более или менее приличной асфальтовой дороги находилось несколько строений - вполне приличный дом, подобие замерзшего бассейна и небольшой гараж-мастерская, из трубы которого вился дымок. Оставив машину и взяв карбюратор, двинул я к гаражу. Открыв ворота, увидел худого бородатого мужика лет 45, он сидел ко мне спиной и немного боком на шезлонге и лениво ковырялся в печке-буржуйке длинной железной арматуриной. Ну что говорят в таких случаях - "Елы - Палы. Хозяин. Вот. Карбюратор. Дык. Сделать бы... Пролить жиклерчики-то бы надо. Однако. Мы уж не постоим... Пжалста". На что хозяин, а звали его Геннадий, повернувшись с интересом ко мне, сказал "Извольте присесть". Оооооопаньки. Этого я положительно не ожидал. Сказав "минутку", я мотанулся в багажник и выудил оттуда наугад бутылку коньяку (у меня там всегда несколько катается на всякий случай), вернулся. Коньяк такой я никогда не пил ранее - редкий Карабахский коньяк, с удивительно резким, но очень ароматным и изысканным вкусом. Аромат горного винограда и горечь войны. Изволил присесть, поставив бутылку, мы представились друг другу. Профессия моя в очередной раз меня выручила - несколько лет назад Геннадий от укуса пчелы едва не отправился в страну вечной охоты. На столе у буржуйки как-то моментально и ненавязчиво образовался кофе, и после того, как Геннадий разлил коньяк по стаканам, из дальнего угла верстака, на котором в порядке лежали карбюраторные инструмены, была извлечена коробка удивительных сигарилл - такие я не курил никогда и навряд ли придется далее. Удивительной вкусности аргентинский табак.
Потомственный военный. Дед - рядовой участник Брусиловского прорыва, затем комсостав Красной армии, репрессирован не был, военпред на верфи на Дальнем Востоке, на войну не пустили, ремонтировал всю жизнь подводные лодки, умер в 65-м, отец - участник Отечественной, дослужился до полковника, закончил войну в Гданьске. Геннадий показал мне удивительную марку, на которой была изобрежена кирха и написано по польски, что это ратушная площадь Гданьска. А сверху, наискосок жирным блестящим готическим шрифтом надпечатка - 1939. Danzig ist Deutsch! И свастика. Эту марку фашисты надпечатали через неделю после оккупации Польши. Гданьск исторически был немецким городом и именовался Данциг.
Естественно, Геннадий не мог не стать военным. Окончил общевойсковое училище во Владикавказе, КПСС на 4-м курсе, Дальний Восток, Германия, а затем Афганистан. Военная косточка, блестящая армейская карьера, в ближайшем будущем - Академия Генерального штаба. Афганские события сложились на редкость удачно - особого участия в боевых действиях не было, ни ранений ни контузий не состоялось, исправно шли чеки и рубли в СССР, в общем жизнь определенно складывалась. Незабвенный и позорный вывод войск воспринимался спокойно и с некоторым облегчением как избавление от гипотетической опасности, дома ждала приличная должность и квартира, семейные дела проистекали спокойно, оклад военного вполне позволял содержать жену и ребенка. Когда я рассказал Геннадию о моих планах относительно УАЗостроительства, он неожиданно помрачнел и заявил, что в эту машину он не садился с 6 мая 1985 года и никогда больше не сядет и вообще - УАЗ в некотором роде сломал ему жизнь, или, во всяком случае, сильно ее изменил. Рассказал он следующую историю.
Войска выводились в плановом порядке, строго по расписанию, колоннами - в общем, типичный армейский порядок - известно кто за что отвечает, расписано все по мелочам, ответственные распределены, все всЈ нарушают, но машина работает вопреки (или благодаря) существующему традиционному армейскому бардаку. Старший колонны, Геннадий передвигался на УАЗе, дорога была несложной, привычной, подчиненные свои, изученные и слаженные, водки выпито накануне немного, впереди родная страна, мелкие неурядицы и поломки не доставляли неприятных ощущений. По пересечению пограничного моста колонна была построена для торжественных речей, знамена, командиры, пыль, местные глазеющие туземцы, все бегают. Мимо пробегал особист и какое-то дело у него было к Геннадию. Подойдя к машине, он случайно обнаружил около правой подножки УАЗки горку блестящих разноцветных камушков, которая тоненькой струйкой пополнялась откуда-то из-под УАЗки. Так и не удалось выяснить впоследствии, кто же засыпал в правый УАЗкин бензобак контрабанду - афганские и пакистанские самоцветы - яшма, бирюза, гранаты были небольших размеров, видимо, оптом брались самые дешевые. Бензобак, естественно, не выдержал набития собственной полости каменьями и то ли образовалась дырочка, то ли лопнул шов. Для особиста, естественно, сие происшествие было редкостным подарком, звания, повышение по службе, пресечение злостной конрабанды, на страже Социалистической Родины и прочее, тем более, что он испытывал к Геннадию неприязненные чувства. Среди камушков, к тому же, оказались патроны к ПМ россыпью, что безмерно мифическую вину Геннадия усугубило. Ну то есть конрабанду камней ему бы, по всей видимости, простили, а вот патроны (оружие) в те годы каралось сами знаете как.
Затем последовало образцово-показательное наказание, выгон отовсюду, включая партию и службу, короче - моментальный крах блестящей военной карьеры. Большой удачей являлось отсутствие уголовного наказания. А затем понеслось - перстройка, кооперативы, крах СССР, бизнес, богатство с разорением последующим, потеря всего, кроме семьи, жизнь потрепала изрядно. Осевши в нашем городе и приобретя в 15-летних перепетиях стойкие анархисткие убеждения, Геннадий самостоятельно выстроил себе дом в зоне отчуждения ТЭЦ, прямо (как потом оказалось) посреди второстепенной дороги, ведущей к одному из циклопических зданий. То ли оттого, что дом официально нигде не существовал, то ли оттого, что Геннадий являлся стихийным анархистом (на стене мастерской висели потреты Кропоткина и Бакунина) и не признавал регулирующей роли чиновьечьего аппарата, то ли оттого, что в конечном итоге существование незаконной постройки нафиг никого не интересовало - никто его не трогал. Именно по этим причинам он не стал официально оформлять свои карбюраторные занятия и работал, по его выражению, "под черным флагом". Наследственный интеллект позволял вполне качественно выполнять несложные карбюраторные помытия, автодорожная армейская работа определила хобби - форсирование двигателей. У гаража стоял Москвич-412. Как он обьяснил, у Москвича великолепный мотор, слизанный с фашистского Фокке-Вульфа (точнее, его часть), который удалось форсировать до двухлитрового обьема, и в качестве отдохновения Геннадий любил по ночам гоняться по трассе с престарелыми иномарками (правда, во время одной из таких гонок у него "вылетел", как он сказал, поршень).
Разговор про карбюраторы как-то сам собой не заходил, тем более, что в процессе разговора я вдруг обнаружил, что мне все ясно и понятно, за кофе и коньяком стемнело, я впервые в жизни узнал много интересного и занимательного о бессмертном и всепобеждающем анархистком учении, даже в некоторой степени проникся им, ибо опереточный лозунг "Анархия - мать порядка" при даже незначительном изучении основ учения графа Бакунина оказался на редкость логичным, правильным и красивым, а анархия, как учение - удивительно стройной системой ценностей, основанных на добре, порядочности и ненасилии. Коснулись и процесса познания и той его стороны, которая меня давно интересовала - процесса трансформации суммы накопленных знаний в стройную единую картину. Тут весьма уместно были процитированы Лао-Дзы и Конфуций, и в этом вопросе наступила полная ясность. Старинное и основополагающее правило Буддийских мудрецов "Сиди и не дергайся - не умножай энтропию" в который раз в моей жизни получило блестящее подтверждение. Говорили далее о многом, непринужденно и интересно, и разошлись за полночь весьма довольные взаимным знакомством.
Заводя машину, в лучах мощного прожектора я увидел то, чего не видел ранее. Над мастерской на ветру гордо развивался черный флаг, на котором золотом было вышито "Карбюраторы". наверх